Valdžia nori naujų apribojimų A.Paleckiui
Konservatorių kišeninė žiniasklaida rypauja, kad socialiniuose tinkluose pasirodžiusio skambučio pagalba opozicionierius kreipėsi į bendraminčius. Paleckis turi teisę 2 kartus per savaitę naudotis taksofonu ir kalbėtis iki 15 min. Savo pasisakymo metu jis sakė, kad planuoja duoti interviu.
Tuo politikas sukėlė isterijos cunamį vietinių nacionalistų palatoje. Lietuvos teisingumo ministrės liberalės (?) Evelinos Dobrovolskos nuomone, „kalinimo įstaigose skambučiai duoti interviu nenaudojami“. Kas sakė, kad liberalizmas yra tik laikina fašizmo kaukė?!
„Jis bus panaudotas Kremliaus propagandai, štai, žiūrėkite, sąžinės kalinys, kalintis Lietuvos kalėjime, ir kali vos ne už tai, dėl to, ką kalba“, – porino propagandos trolių ruošimo kalvis M. Martišius.
Kalėjimų departamentas spręs, ar riboti Paleckio teisę bendrauti. Tokį sprendimą gali priimti ir Gen. prokuratūra, į kurią kreipėsi Teisingumo ministrė su prašymu sugriežtinti situaciją.
В Литве хотят помешать Палецкису общаться с товарищами
Министр юстиции Эвелина Добровольская уверяет, что рабочая группа, созданная министерством, ищет способы пресечь деятельность Альгирдаса Палецкиса, который сидит в тюрьме за “шпионаж” в пользу РФ.
Вопросы о деятельности Палецкиса стали подниматься после того, как в конце сентября его письмо попало в электронные почты различных СМИ и представителей общественности.
Минюст уже обратился в Генпрокуратуру с просьбой дать оценку ситуации и найти дополнительные решения, как ограничить возможности Палецкиса общаться с товарищами, находящимися на свободе.
Она заметила, что уже действуют определенные правила, ограничивающие контакты осужденных с семьей и родственниками.
“У осужденных есть право на звонок. По действующей версии, в зависимости от группы, к которой принадлежит осужденный, осужденный имеет право на 2 звонка в неделю, если он пользуется таксофоном. Другое дело – есть ограничение, что осужденный, даже при звонке и реализации своего права на звонок, не может ругаться матом, не может совершить иное преступное деяние, не может представлять угрозу, например, возможные массовые беспорядки. Понятно, что мы не можем допустить совершения еще одного преступного деяния”, – подчеркнула Эвелина Добровольская.
Никак не отстанут от человека в тюрьме.
***
Naujas Algirdo Paleckio skambutis iš kalėjimo/Новый звонок Альгирдаса Палецкиса из тюрьмы
***
АЛЬГИРДАС ПАЛЕЦКИС – звонок из литовской тюрьмы
(перевод с литовского языка)
Хотел бы сказать несколько слов о том ажиотаже, который поднялся после последнего моего разговора с Аудрюсом Накасом, который несколько дней назад был выпущен здесь в эфир. Честно говоря я не верил, что вся власть в Вильнюсе так взволнуется, на предмет моего звонка на ТВ3 Аудрюсу Накасу. В чём дело?
Прекрасно знаю, что каждый заключённый имеет 2-3 раза в неделю позвонить в течение 15 минут кому пожелает. Поэтому смешно выглядят некоторые политологи – т.н. журналисты, которые нападают на служащих, разъясняя – как мне нельзя звонить. Это показывает только страх таких людей. Боязнь свободного слова. Боязнь, что я скажу что-то. Что им не понравится – растущая популярность ТВ3. Я подчеркнул, говорил, как журналист, как гражданин, как обозреватель, Не могу сейчас руководить какой-либо политической организацией. Этого и не делаю. Но как гражданин, я могу и буду говорить. Никто из них, и подобных деятелей, никогда в жизни не остановят подобные действия.
Это первое.
Только что услышал по радио, интернета у меня нет, но могу слушать радио, услышал хорошую новость, что мой хороший знакомый, журналист и общественный деятель Казимерас Юрайтис вместе со Станисловасом Томом, которого, правда, не совсем знаю, но знаю, что они это действие сделали вместе – они через Комитет по правам человека ООН остановили акт вандализма в Литве. А именно это общество ландсбергистов хочет сломать очень важный памятник советским солдатам, которые погибли, освобождая Литву и всю Европу, почти всю Европу, от нацизма, от фашистского нацизма. Своими грязными руками касаясь памятников, вся эта кампания ландсбергистов призовёт такой ответ, что мало не покажется. Я хочу напомнить, военные действия на Украине начались не в этом году. Они начались с развала таких памятников, когда различные бандеровцы, другие недобитые нацисты и их последователи начали разрушать эти памятники, План нацистов в отношении Украины был очевиден. Аналогичные планы немецких нацистов были и в отношении Литвы – уничтожить большую часть литовской нации, малую часть превратить в рабов. От этой судьбы нас спасла советская армия. Это – факт, как бы кому это не нравилось. Разрушать память об этом и памятники – это святотатство, покушение на святое. И я как литовец, никогда не прощу этих действий. А что говорить о русских – они никогда не забывают такого. Ответ всегда просто автоматичен с их стороны. Наверное, именно этого хочет ландсбергиское сообщество. Они из года в год, упорно и последовательно преследуют цель ввергнуть Литву в такой же военный конфликт с Россией, который мы видим на Украине. Это они делают последовательно, исполняя указания хозяев, будучи по существу крепостными. Это не элиты, которые властвуют в Литве, это крепостные, которых называют элитами, Вот поэтому они всё это делают. На счастье, находятся общественные деятели, журналисты, такие как Казимерас Юрайтис и Станисловас Томас, которые имеют соответствующее юридическое образование, чтобы пожаловаться на этот умысел перед Объединёнными нациями. Теперь этот Комитет наложил временную охрану… И уже похныкивают и заламывают руки такие как Дайнюс Жалимас, т.н. судья, который вопрошает почему ещё не сидят в тюрьмах те, кто охраняет памятники.
Хочу сказать по поводу цен. Чувствуя даже здесь, в тюрьме, как поднимаются цены. Нам здесь включили режим экономии. Правда, я не могу почувствовать всё это будучи в тюрьме так, как вы, поскольку в основном я изолирован. По имеющейся информации, которой я располагаю, могу судить, что цены будут ещё подниматься. Это результат неумной политики – неумения договориться с соседями, что заканчивается войнами. А война, без сомнения, повышает цены.
Несколько слов О СВОЕМ ЗДЕШНЕМ БЫТЕ. Спрашивают. Я сижу в камере с ещё тремя заключёнными. Камера небольшая, размером 13-14 кв. м. Однако, несмотря на такие жёсткие условия, имею время почитать и написать, с вами пообщаться. Есть музыка. Я люблю поиграть на гитаре, имея много свободного времени, мы здесь с несколькими людьми создали вроде как ансамбль. Я на гитаре, другой человек на синтезаторе – вот так мы расслабляемся, уходя от суровой действительности вокруг.
Также я на общественных началах преподаю английский язык. На этих днях отмечают праздник учителя, так что и я чувствую себя учителем. Имею несколько групп по нескольку заключённых, которым преподаю английский язык. Это осмысленное действие, которое помогает протолкнуть время и вместе с тем несёт пользу. Помогает людям освоить английский язык, который пригодится потом. Многие поедут в поисках работы за рубеж из такого государства, едва выйдя на волю. Будут бежать отсюда, поскольку не видят будущего в такой Литве. Для этого им нужен будет там английский язык. Так что, есть чем заняться.
Получаю письма. Мои друзья помещают информацию на моей странице в Фейсбуке. Говорю сейчас властям – читайте мою страничку Фейсбуке. Она будет существовать, хотя я сам не имею в тюрьме доступа в интернет. Мои друзья на свободе имеют подключения. Все слова являются там моими, хотя сам я не могу пользоваться интернетом. И комментировать там я не смогу.
Буду ждать визит, может меня навестит и Казимир и Дима Глазков, ТВ-джаз, – в середине октября. Если не сможем здесь организовать телекамеру, то поговорим и так…
Одним словом, никуда не делся. Всё в порядке. Настроение нормальное – как всегда рабочее и боевое…
Все мы здесь бывшие служащие. Здесь в Следственном изоляторе г. Каунаса находятся арестованные на несколько суток – 20-30 суток. Мы находимся на отдельном этаже семиэтажного здания, на окраине Каунаса, ул. Tehnikos 34. Весь шестой этаж предназначен заключённым – бывшим служащим. Если человек когда-то в своей жизни был военным, или дипломат – как в моём случае, – или пожарный… Так вот, в моей камере один пожарный и два бывших пограничника. По закону, 40 содержатся на одном этаже, но мы в камере вчетвером. Славные ребята – рассказывали свои перипетии, но я не могу говорить об этом. Но ещё раз убедился, каково наше хромое правосудие – мягко говоря.
Сейчас пойду прогуляться во двор. Там немного позанимаюсь на спортивных снарядах. Поэтому, что касается времени, если режим мне решил здесь его отнять, скажу, что времени у меня хватает на то, чтобы к выходу на свободу быть более подготовленным и делать то, что я сейчас не могу делать – участвовать в политической деятельности. Поэтому эта подготовка, на которую я имею время, мне поможет, и мы все будем работать ещё качественней. А пока, как журналист, как политолог, обозреватель, могу с вами общаться. Никакие, так называемые жалимасы, и другие подобные так называемые юристы, изображающие юристов, не смогут мне запретить звонить вам и общаться с вами.
ВАШ АЛЬГИРДАС ПАЛЕЦКИС